В старом советском фильме с Любовью Орловой добродушный дядька поднимает над цирковой ареной курчавого негритенка и провозглашает, что в нашей замечательной стране всякие дети нужны: "Рожайте хоть белых, хоть черных, хоть в крапинку..." Но негритенок, которого сыграл Джеймс Паттерсон, прожив почти всю жизнь в СССР, в 1990 годах все-таки уехал в Штаты. Однако десятки тысяч таких, как он, остались. Потому что родились здесь у русских женщин от африканцев. Внешне они, конечно, отличаются от нас. Дома их ласково называют "шоколадками", а на улице - "неграми". Хотя они - русские! И даже - православные. Вот сейчас в фонде "Метис" идет подготовка к Крещению. Для детей будет праздничный обед в ресторане.

Ваня, беги!

Ваня бегает быстро - тем и спасается. Когда в Битцевском парке бритоголовые подростки отняли велосипед, он драпал с такой скоростью, что попутная машина еле догнала. Потрясенный водитель высунулся из окна: "Садись, подброшу до метро".

Ваня Ипатко - метис. Темнокожий, круглолицый, улыбчивый. Русская мать отказалась от него в роддоме, а про отца лишь известно, что из Анголы. С двух лет мальчик воспитывается в приемной семье Быховых. Тут 11 детей - целый интернационал: араб, вьетнамцы, киргизы. Когда семья переехала в Текстильщики, окрестные мальчишки стали по одному караулить живописных приемышей. Быховские дети, среди которых есть курсант школы милиции, придумали выход. К уличной тусовке подкатил милицейский патруль, предупредил: "Тронете наших - не поздоровится". На местных подействовало.

Когда Ваня был маленьким, спрашивал: почему он другого цвета? Мама шутила: на солнышке лежал - перегрелся. Если бы не данный от природы чудный голос, то неизвестно, что бы из парня вышло. Ваня объездил с детским хором полмира, даже пел вместе с Монтсеррат Кабалье. Сейчас в подмосковном Егорьевске заканчивает музыкально-педагогический колледж: играет на фортепьяно, аккордеоне. В общем, артист.

Но ни обаяние, ни общительность не спасает от агрессивных сверстников с белым цветом кожи. Курчавый Ваня стрижется наголо. Это не дань моде: "Когда за волосы хватают - больно".

А в глубинке темнокожим просто труба

Как говорит президент благотворительного фонда помощи детям от расово смешанных браков "Метис" Эмилия Менса, половина студентов-африканцев, которые в разные годы учились в наших городах, оставили здесь детей. А это десятки тысяч. Только в Москве и области их около 5 тысяч. Все по документам российские граждане.

Но в холодной России темнокожим русским приходится несладко. Особенно сиротам. В каждом доме ребенка найдется по одному-два метиса. Иные мамы отказываются от младенца сразу после родов, когда увидят, что не белый. Маленького Майкла обнаружили в общежитии Университета дружбы народов. Мать сбежала, отца-африканца посадили за наркотики. До семи месяцев студенты передавали его из комнаты в комнату. А у ребенка - врожденный порок сердца.

Среди матерей немало одиночек. У одних мужья погибли в вечно воюющей Африке, других бросили, уехав в свои Уганду, Замбию, Гану, Анголу... Семьи в основном неблагополучные, безработные. Семейство Кабо побиралось в метро. У них семеро детей, восьмой покончил самоубийством. У памятника Пушкину можно было видеть метиса, который зарабатывал игрой на флейте.

А в глубинке темнокожим просто труба. Из Тульской области бабушка привезла в фонд пятилетнюю Анечку - чтобы та убедилась, что не одна такая. Девочка все время спрашивала: почему вы все белые, а я черная? От отчаяния даже свою кожу пыталась резать - думала под черным слоем белый найти. А там только кровь, она у всех одного цвета. Лишь в фонде Аня оттаяла, увидев таких же ровесников.

Фонд "Метис" был создан для помощи детям от расово смешанных браков. Руководитель Эмилия Менса и сама, как говорит, "продукт межэтнического брака":

- Моя мама из Балашова, а отец афро-американец. Приехал сюда вместе с другими специалистами еще в 1930 годы. Занимался птицеводством в Краснодарском крае, Грузии, Ташкенте. Перед войной всем иностранцам велели определиться: либо уезжать на родину, либо получать советское гражданство. Отец выбрал второе. А вот мои дети не захотели здесь оставаться. Уехали в Америку. "Ты почти белая, мама, живи в своей стране". Теперь к внукам летаю через океан.

Возможностей у фонда немного - помогает в основном "гуманитаркой", на гранты обучает детей компьютеру и языкам. Подопечным - а таких свыше 300 семей - высшее образование не по карману. Еще фонд занимается поиском отцов. Иногда находит. Например, детдомовке Кате Евграфовой (ее мать за пьянство лишена родительских прав) было уже 14 лет, когда через посольство Сомали нашлась ее родня.

Для метисов и найти работу непросто. Уровень безработицы среди них - примерно 60 процентов. Хотя в Москве можно увидеть темнокожего швейцара, даже Деда Мороза. Но это, скорее, для экзотики. А вот женщина из Люберец жалуется: сын никуда не может устроиться. В "Макдоналдсе" ему прямо сказали: "Нет, уголек, не возьмем. Тебя побьют - нам лишние проблемы". Некоторые не выдерживают - уезжают. Оформляются туристами за рубеж и не возвращаются. Там их принимают как жертв расовой дискриминации. Знают, что в России нередко случаются убийства африканцев - это было в Москве, Воронеже, Питере. Но разве не ясно, что такая эмиграция - потеря для страны, которая сама в тисках демографического кризиса?

Конечно, среди метисов есть успешные люди. Например, на телевидении или в шоу-бизнесе: нашли себя спортивный комментатор Антон Зайцев, театральный актер Григорий Сиятвинда. Есть африканец, который держит ресторан. Но большинство темнокожих русских чувствуют себя чужими в России. Любой бритоголовый может заявить: "Это моя страна, что ты здесь ищешь? Убирайся в свою Африку". А их там никто не ждет.

Бьют не по паспорту

- Мне кажется, расовая дискриминация появилась после распада Союза и экономического кризиса, - говорит Эмилия Георгиевна. - Когда люди плохо живут, ищут виновных - с другим цветом кожи или волос. Именно с конца 1980 годов темнокожие сполна ощутили неприязнь к себе, стали группой риска. Вечером лучше не гулять по городу - можно наткнуться на скинхедов или просто хулиганов.

Когда бьют, в паспорт не заглядывают. Недавно напали на детей московского врача Инги Кардейру. У нее три сына: Антон, Филипп и Матвей - 6, 10 и 12 лет. Все спортсмены. Возвращались с тренировки на "Динамо". Уже возле дома их подстерегли трое с металлическими прутьями. Если бы не провожатый - родной дядя, который принял удары на себя, покалечили бы детей. Спрашивается, за что? За то, что их отец гвинеец?

Эмилия Георгиевна рассказывает как сводку криминальных новостей: "Вот в Оренбурге живет Вовчик - почти вундеркинд. Лучший ученик в школе, на местном телевидении ведет программу. Возвращался из телецентра - побили. А выпускника московского детдома Алешу (отец из Танзании) встретили после экзаменов в колледже - до крови излупили. Игоря Фролова (отец - эфиоп) старшеклассники заставляли есть землю, не пускали в школьный туалет".

А в Рязани однажды подожгли квартиру Ольги Перейра (возглавляет фонд "Семицветик", где около 200 метисов), грозили расправиться с сыном: "Мы твоего негра убьем". Его отец из Конго, погиб на войне. Пришлось юношу отправлять подальше.

Ольга рассказала, что в Рязани молодчики из РНЕ собираются прямо у Вечного огня. Стоят с плакатами "Россия - для русских!". А когда перед Новым годом иностранные студенты вместе с детьми-метисами собирали подписи против использования фашистской символики, их побили. Причем в присутствии пенсионеров. Потрясенные дети дома спрашивали: "Как же так? Эти дедушки и бабушки воевали против фашистов, а теперь они за них?" Наверное, это и есть обыкновенный бытовой расизм.