В самом конце прошлого года был жестоко избит Давид Салтыков – подопечный рязанского регионального фонда помощи детям из неполных семей «Интернационал». Вечером 22 декабря в районе мясокомбината к темнокожему парню подошла группа молодых людей и выкрикнула в его адрес ряд расистских оскорблений. После чего эти люди начали избивать Давида. Естественно, что дать хулиганам достойный отпор он не смог. Силы были не равны. Били с криками: «Зиг хайль!» и «Слава России!». Убедившись, что парень уже не может стоять на ногах, обидчики прекратили избиение и удалились. Все произошло настолько стремительно и неожиданно, что Давид даже не успел ничего понять... После нападения пострадавший был доставлен в травматологический пункт городской больницы №11. Произведенное обследование зафиксировало «множественные ушибы и ссадины мягких тканей, ушибы левой половины грудной клетки и левой голени». Давид был направлен на обследование к неврологу, который впоследствии поставил диагноз: сотрясение головного мозга.  На следующий день были написаны заявления в милицию и областную прокуратуру. А дальше уже по заведенной в Рязани традиции последовало молчание… Это не первое нападение на детей из фонда «Интернационал». Самое ужасное, что подобные инциденты повторяются с пугающей регулярностью. А милиция, которая должна проводить расследования, разводит руками, списывая все на банальное хулиганство, не желая видеть в этом признаков национальной ненависти.  Спустя неделю после нападения, Давида пригласили к участковому. Далее последует стенограмма беседы, состоявшейся в одном из кабинетов Советского РОВД.  Сидим в кабинете, грязном и довольно обшарпанном. Ждем участкового. Встреча должна была состояться в 10:00. Уже прошло 20 минут, а его все нет. Пока ждали участкового, разговорились с сотрудником, находившимся в кабинете.  Наталья Салтыкова, мать пострадавшего (НС): Нам нужно его (участкового) подождать или как? Милиционер (М): А вы ему звонили? НС: Да, но у него либо занято, либо он недоступен. М: Вам нужно заявление еще в прокуратуру писать. Подавать в суд. НС: Да, но в начале мы должны обратиться к вам.  М: Но вы же понимаете, что в суде никто не будет рассматривать наше заявление…  НС: Мы подаем в суд для того, чтобы этим занимались власти. Чтобы милиция занималась порядком на улицах! М: Милиция занимается порядком. У нас 5 патрулей ходит. НС: Да я не то, чтобы про вас, просто мы не можем выйти на улицу ни днем, ни ночью.  М: Надо больше милиционерам платить, тогда и пойдут в милицию служить! А так зарплата 8000, и кто будет работать здесь? НС: Мы за… мы за то, чтобы вам больше платили.  М: Мы тоже «за»! А не платят нам, и не будут платить. НС: Но дело не в этом… М: Дальше еще хуже будет… НС: Вы поймите, то они ходили по 5-7 человек, а сейчас ходят по 17-25 человек. Число скинхедов растет не по дням, а по часам! М: Да, я в курсе! Нам сложней от этого! Взяли бы, дали всем автоматы, все бы перестреляли друг друга… Вот недавно одна приходит и говорит: - Дайте мне автомат я их всех попереубиваю! Вы сейчас тоже за автоматом? НС: Если честно, в тот день или сейчас, если бы знала, кто это есть - убила бы! Сама лично! М: Да, я бы тоже перестрелял бы их! НС: А как же учиться? В магазин пошли… покушать купить, и на тебе! И они не нападают по одному! М: А где это было? НС: Да вот здесь. На улице Есенина. На перекрестке с Грибоедова… М: Нам вот только что материал такой же принесли… только избили азербайджанца. НС: У них свои участки, сами знаете, если мы знаем, то и до вас слухи доходят! М: Ничего мы не знаем! НС: Ну то, что у них каждая группа ходит по своим улицам… М: Да не так они ходят! НС: Да что вы! Мне 50 лет. Но, я и то вижу, что они стоят на углу Театральной. Одна и та же кучка постоянно там стоит! Скинхедов этих! М (к Давиду): Опознать сможешь? НС: Может потом он кого и узнает! М: А что потом? Надо сразу!  НС: Нет, это понятно! М: Ну, а что тогда! А то тот адвоката наймет и скажет, что вы мне тут городите! То ли он, то ли не он, я сомневаюсь! НС: Вы поймите, что у него сейчас… Голова, снимок поедем делать, то плывет, то плохо, вот сюда ему даже мальчик помогал идти! Увидит, узнает, то значит вспомнит! М: А вы знаете, как они там все сделают? Приведут туда пятнадцать человек… НС: Да хоть двадцать… М: И скажут, какой из них? НС: Он вспомнит, кто к нему подошел и сказал: Вот он черный, давай его бить! Вдобавок он был не один! М: Да сейчас везде так! Муж жену бьет, дядя тетю бьет! НС: Меня не волнуют чужие дела! Он имеет такое же право, как и они, ходить по улицам! М: Да, никто о праве и не говорит!  НС: А почему они должны избивать всех? Их надо останавливать! М: А они чем вас били? Руками, ногами, палками? НС: Они его повалили, и все 17 человек били ногами! Я его не для того воспитывала 16 лет, чтобы кто-то просто на улице избил! Участковый пришел в начале двенадцатого. Извинился за опоздание, сославшись на какой-то пикет. И присоединился к беседе. М: Кричали типа, что ты нерусский? Давид (Д): Мы шли с другом… НС: Они шли вдвоем. Остановили белого, а он хотел обойти. Его схватили за руку, и все 17 человек его начали бить. Он всю жизнь здесь прожил, и за что его могли бить? И мы все знаем, где они собираются, где они находятся. Участковый (У): И где они собираются? Я вот не знаю.  НС: Да что вы! Вы на своем участке и не знаете! У: Я недавно здесь. Д: Нас было 6 человек, некоторые шли впереди. Мы остановились. И к нам сразу подошли. В начале что-то спросили у друга, потом увидели меня, крикнули: «О! Негр!», повалили и начали бить. Мой друг помог мне, вытащил меня, и мы побежали. А потом друзья меня повезли в травмпункт.  НС: Он половину не помнит, когда его избили, он был в беспамятстве. У: Как они были одеты? Д: Я видел, что на них были камелоты, шарфы, джинсы, подвернутые… У: А шарфы были футбольные? ЦСКА, Спартак? Д: Я не запомнил. У: А они разговаривали? Спрашивали что-нибудь? Д: Нет, они как меня увидели, так сразу начали бить… М: Надо было убегать. Убежал - в живых остался. НС: Бегал, бегал, ничего, а вот не убежал… Значит плохой из тебя легкоатлет.  М: А они боятся один на один как мужики! Нет, они кучей нападают! Пауза. Крутит в руке пистолет. Советуют купить пистолет. Можно травматику, а можно боевой. Как шмальнешь вверх, они поймут и убегут, в течение одной минуты жизнь перед глазами пролетит.  НС: И правда придется покупать! А то действительно… И чтобы потом нас самих не посадили. М: Вы их перестреляете, и нам работы меньше. Это я, конечно, не всерьез.  Д: А шокер купить можно? У: Конечно, можно, но если в сердце ударишь, и он умрет, будут проблемы! А оно тебе надо! НС: Ну а как же быть? У: Баллончик перцовый самое то! И на собак действует, и на пьяных! НС: Значит они избивают и убивают. А нас могут посадить?! М: Могут посадить за превышение возможных границ самообороны. Если он шел с ручкой, а ты подумал, что это нож, например.  НС: Получается, что и защищаться страшно… У: Газовый баллончик, я вам говорю… НС: Да у них у самих газовые баллончики!  У: Ну, ладно, это все. Если вы их увидите или что-то еще узнаете об этом, сообщайте. Д: А свидетели, которые со мной были? У: Ну, это потом, если понадобится.  Мы подписали протокол и попрощались. С момента этого разговора прошло уже более трех недель. Никаких контактов с сотрудниками милиции или прокуратуры (куда тоже было написано заявление) далее не последовало. источник http://pokolenier.ru/index.php?ns=10&id=1060